Опять я проехал свою остановку

[mamlas.livejournal.com]

Оригинал взят у mamlas в Опять я проехал свою остановку

А всё почему? Смотреть примерно с 45-й секунды ...

Выйду ночью в поле с конем... в автобусе

Флешмоб в автобусе Ростова-на-Дону. Берет за душу!

Деревянных дел мастер Дэн Уэбб

[mamlas.livejournal.com]

Американский скульптор и художник Дэн Уэбб (Dan Webb) является неоднократным участником всевозможных сборных выставок, а также, организатором собственных персональных. Довольно часто принимает участие в создании паблик-арт-проектов.

Родился Дэн Уэбб (Dan Webb) в небольшом городке Ист-Лансинг, штат Мичиган. Образование получал в колледже искусств Корниша, что в Сиэтле, штат Вашингтон. Здесь, собственно, живет и работает по сей день.

По мнению скульптора, его работа состоит в том, чтобы показывать людям, зачем мы вообще появляемся на свет. По словам Дэна, мы живем в страшном мире, который не требует от нас никаких действий. Это самое плохое, что может произойти с человечеством – перестать действовать.

Как и все скульпторы, американец работает со многими материалами, но его любимым было и остается дерево. ©

---

( Ещё 19 скульптур на 31 фото ... )

Константинополь конца XIX-го – начала ХХ-го столетий

[mamlas.livejournal.com]

Сегодня его называют Стамбул, однако, еще в начале прошлого века, этот город был известен как Константинополь. С закатом Османской империи, город утратил статус столицы, но, по-прежнему, остается одним из главных городов Евразии.

В нашей подборке вы увидите фотографии именно Константинополя, сделанные в конце позапрошлого столетия. Конец XIX-го века характерен для Константинополя четкими веяниями европейской культуры. В речи все чаще слышен французский язык, а тип одежды все более похож на традиционные европейские платья. Новые веяния затронули и архитектуру. В городе появляется все большее количество построек в стиле рококо и барокко. Константинополь развивается быстрыми темпами, и на его улицах появляются первые трамваи. Также, открывается первая линия метрополитена, а сам город в проливе Босфор соединяется железнодорожной линией с Парижем.

Казалось бы, Великолепный век Османской империи исчерпал себя и впереди беспросветное будущее. Это было не так. Со временем, в Константинополе обновляется система водоснабжения и вводится в действие современная система электроснабжения. И все это происходит на фоне потери сфер влияния в Южной Европе, и грядущего окончательного свержения шестивекового правления монархов. Вопреки ожиданиям и великому прошлому, Константинополь теряет политическую силу. При этом, закрепляя свой статус мегаполиса, соединяющего две части света – Европу и Азию. Пролив Босфор, как и прежде, остается ключевым транспортным коридором. Это позже, в 1923-м году столица из Константинополя переберется в Анкару.

На фото перед вами все еще столица все еще великой Османской империи. Обычная жизнь, обычных жителей большого города. Без прикрас и выдумок. Большая часть снимков датирована 1900-10 годами. ©

---

( Ещё 31 фото ... )

Шукшин В. М. Слово о «малой родине»

[mamlas.livejournal.com]

Как-то в связи с фильмом «Печки-лавочки» я получил с родины, с Алтая, анонимное письмо.

Письмецо короткое и убийственное: «Не бери пример с себя, не позорь свою землю и нас» Потом в газете «Алтайская правда» была напечатана рецензия на этот же фильм (я его снимал на Алтае), где, кроме прочих упреков фильму, был упрек мне — как причинная связь с неудачей фильма: автор оторвался от жизни, не знает даже преобразований, какие произошли в его родном селе… ©

---

И еще отзыв с родины: в газете «Бийский рабочий» фильм тоже разругали, в общем, за то же. И еще потом были выступления моих земляков (в центральной печати), где фильм тоже поминался недобрым словом… Сказать, что я все это принял спокойно, значит, зачем-то скрыть правду. Правда же тут в том, что все это, и письма и рецензии, неожиданно и грустно. В фильм я вложил много труда (это, впрочем, не главное, халтура тоже не без труда создается), главное, я вложил в него мою любовь к родине, к Алтаю, какая живет в сердце, — вот главное, и я думал, что это-то не останется незамеченным. Не стану кокетничать и говорить так: «Я задумался… Я спросил себя: может быть, они правы — я оторвался от родины?..» Нет, не стану. Но и доказывать, что я люблю родину и не оторвался от нее, — тоже не стану, это никому не нужно. Но о родине сказать готов, это, впрочем, будет и о любви к ней, но только пусть не будет никаким доказательством. Я давно чувствовал потребность в этом слове. И вот почему.

Те, кому пришлось уехать (по самым разным причинам) с родины (понятно, что я имею в виду так называемую «малую родину»), — а таких много,- невольно несут в душе некую обездоленность, чувство вины и грусть. С годами грусть слабеет, но совсем не проходит. Может, отсюда проистекает наше неловкое заискивание перед земляками, когда мы приезжаем к ним из больших «центров» в командировку или в отпуск. Не знаю, как другие, а я чего-то смущаюсь и заискиваю. Я вижу какое-то легкое раздражение и недовольство моих земляков чем-то, может, тем, что я — уехал, а теперь, видите ли, — приехал. Когда мне приходится читать очерки или рассказы других писателей о том, как они побывали на родине, я с удивлением не нахожу у них вот этого вот мотива: что им пришлось слегка суетиться и заискивать. Или у них этого нет? Или они опускают это потом, вспоминая поездку?..

( Читать дальше ... )